Главное меню |
---|
поиск по сайту |
---|
|
Тот, кто был повыше - глава 5 |
5 В прокопчённой кухоньке сидели двое. За окошком было совсем темно, не считая уличного фонаря, и слабо освещавшей окрестности луны. Монотонно бурлила вода в кастрюльке с варящейся свёклой. – Люб, может поешь чего-нибудь? – прозвучал мужской голос. Слегка затянувшись и затушив сигарету, Люба как-то весело посмотрела на Ромку и сказала: – Да нет, не хочу. – Так после работы, устала ж… – Да нет, нет, я дома йогурт съела. – То же мне, йогурт. Давай, я тебе картошки погрею, сосисок отварим… или свёклу подождём? – Подождём. Роман подошёл к Любе и, нежно обняв её, поцеловал. Она вскинула на него любящие глаза и ответила тем же. Тогда Роман стал покрывать жаркими поцелуями всё её лицо. Она ещё ласковее посмотрела на него и произнесла: – Ты – моё солнышко! Роман отошёл посмотреть на свёклу. Свёкла ещё немного не доварилась. – Пойдём в комнату!? – как-то зовуще попросила Люба. – Зачем это? – Узнаешь! – Так свёкла ж переварится… – Не переварится. Это сейчас я переварюсь… идём? – Что и Кока-колу брать? – И Кока-колу! Через полчаса они лежали в тёплой ванной, наслаждаясь темнотой и друг другом. Однообразно лилась из крана вода, навевая какое-то дремотное состояние. – А как ты думаешь, мы не свернём с пути? – нащупывая в темноте свою любимую. – Да нет, что ты, мы же ИЗБРАННЫЕ, – тихонько, но с силой в голосе ответила Люба. – И нас уж ничего не собьёт? – Ничего! – А ты меня любишь? – А ты как думаешь?! – А играть будем? – Будем. – И петь? – И петь. – И пить? – Люба почувствовала Ромкину улыбку в темноте, а он продолжал уже снова серьёзно – А все эти придурки пусть нас не волнуют. Стадо, оно и в Африке – стадо. Роман нежно погладил Любу по ноге. – Конечно, пошли они все. Мы здесь не для того, чтобы мясо жрать, – Люба поцеловав Рому, обняла его. – А как же «возлюби ближнего своего»? – ехидно подковырнул Роман, – людей-то, стало быть, и любить нужно? – Вот прям сейчас я этим и займусь!.. – они весело посмеялись, – да чтоб они все сдохли на самом деле, эти люди… – весело отрезала Люба, – пойдём лучше свёклу есть. *** В грязной заброшенной каморке, среди тряпья и хлама, лежал человек. Он был стар, очень стар – также как беден и одинок. Никто не хотел его знать (nobody wants to know him) и не заходил к нему. Нуждаясь в стакане чая и корке хлеба, старик умер (For need a price, for tea and a slice, the old man died). Читать далее: глава 6 |